Отца Петра Федоровича забрали в июне 1941 года, вернулся он в 1946 году.

Мать, беременная, поехала навещать отца на фронт в ноябре 1941 года; привезла оттуда ребенка, брата Юру, завернутого в портянки и шинель.

Пока матери не было, одиннадцатилетний Петя ходил в соседние села Оркино и Мокрое собирать милостыню – надо было кормить еще младших Володю, 1939 года рождения, и Шуру, 1935 года рождения.

Корову в начале войны украли. Обули ее в лапти и вывели из сарая, чтобы по грязи не осталось следов.

В 1942 году весной собирали колоски, зерна были повреждены, и все заболели «мышиной» болезнью. Братья Володя и Шура умерли – шла кровь изо рта. Сестра Маруся, 1927 года рождения, долго лежала в больнице в селе Ягодная Поляна. Юра выжил.

Через нашу деревню прогоняли толи пленных, толи солдат, но многие из них плохо говорили по-русски. Их распределяли в дома по 5-10 человек. Просили их накормить и истопить баню. Жили они 2-3 дня. Морозы стояли -40^о, а эти люди были очень плохо одеты. Потом их, кажется, видели за Сокуром на лесоповале, они там рыли землянки.

Наши односельчане рыли около Сокура рвы, окопы, дзоты.

Петр Федорович с Юдиным (Белоусовым) Василием (1931 года рождения) работал фонарщиками. Брали они фонари «летучая мышь» и по борозде шли впереди трактора. В колхозе кормили затирухой. Хлеб давали по 600-800 граммов в день.

Трактора был колесные.

В здании бывшей церкви хранили зерно на семена и запас.

Еще Петр Федорович вспомнил, как было страшно, когда ночью пролетали самолеты. Казалось, что это были немецкие бомбардировщики – так сильно они гудели и низко и тяжело пролетали над деревней. Окна ночью закрывали одеялами, чтобы сверху не было видно дома.

Сразу после войны Петра Федоровича отослали в Куйбышев на лесозаготовки (наверное, для строительства железной дороги).

Из рассказанного Петром Федоровичем нам стало ясно, что нелегко пришлось нашим ровесникам в годы войны. Дети вынуждены были просить милостыню, хоть стыдились этого – в своей деревне не ходили.

Много горя пришлось хлебнуть маленькому Пете и после войны: много работал и «заработал» только одни болезни, а годы работы в Куйбышеве к пенсии его не зачли – документы потеряны.

Говорит он тяжело, задыхается: скажет и отдыхает. Жалко нам этих людей, не видевших детство.