Шаронова Нина Николаевна

Моё военное и послевоенное детство (воспоминания 1941-1945 годов)

Я, Нина Николаевна Мангушева (бывшая Шаронова), родилась 3 декабря 1926 года в г. Вольске Саратовской области. В Саратове я живу с 1952 года. С 1945 по 1950 г. училась в Институте механизации сельского хозяйства (СИМСХ) им. М.И. Калинина.

В г. Вольске у нас была большая семья. Отец – Шаронов Николай Иванович – слесарь. Мать – Шаронова Александра Алексеевна – домохозяйка. Нас было четверо детей. Сестра Людмила – 1921 г.р., сестра Валентина – 1923 г.р., брат Виктор – 1924 г.р., и я, Нина, – 1926 г.р. Все мы учились во 2-й средней школе г. Вольска.

Когда в 1941 году началась война, я сначала как-то не прочувствовала тот страх, который появился позднее. Просто сразу оборвалась мирная жизнь, нарушились все планы на лето. Мы, ученицы музыкальной школы, впервые должны были ехать на областной смотр в г. Саратов. Конечно, все было отменено. Появились другие заботы. Сразу же ушла на фронт сестра Валя. Она ещё в 1940 году окончила Вольскую фельдшерско-акушерскую школу и была на фронте старшей операционной сестрой. Валя очень мало рассказывала мне о фронтовых эпизодах – ей тяжело было всё это вспоминать. Мы позже, уже из фильмов узнали, как и в каких условиях приходилось оперировать фронтовым врачам в госпиталях. 8 марта 1945 года, ожидая конец войны и нашу Победу, Валя и её будущий муж поженились. В июле 1945 года сестра приехала домой, а её муж Николай Егорович Гомонов поехал на Дальний Восток, где всё ещё продолжались бои с Японией. Уже после Победы над Японией он вернулся домой.

Брат Виктор, не окончив школу, получил аттестат и уехал в Энгельсское артиллерийское училище, а затем – на фронт. С боями дошел до Гамбурга. Домой вернулся контуженый, но без серьезных ранений. Потом окончил Вольский технологический техникум, женился, уехал с женой в г. Шахты Ростовской области. Жили хорошо, растили сына. И вот через 25 лет после начала войны, 22 июня 1966 года в 4 часа утра Виктор погиб в автомобильной катастрофе. Как будто «злодейка-смерть» караулила его все эти 25 лет. Это был кошмар! Его жена Анна так и не вышла больше замуж. Сыну тогда было 12 лет.

Отец по возрасту на фронт не попал. Он работал на цементном заводе «Большевик». Слесарь он был, как говорится, «от Бога», хоть и без особого образования. Не было такой техники в то время, которую он не смог бы починить и наладить без всяких инструкций и запасных частей. Даже после войны он налаживал трофейные станки, вытачивая детали к ним самостоятельно.

 Мама всю войну проработала швеёй: шила дома солдатское бельё, ватные брюки и телогрейки. Специальных помещений для этого не было, и все женщины шили по домам.

Рядом с нашим домом в помещении школы организовали госпиталь. Мы, ученики, ходили по квартирам и собирали для него посуду: чашки, стаканы, тарелки, ложки и т.д. Вечерами, после занятий в школе, мы для раненых щипали корпию (вместо ваты, которой не было). Мы также шили кисеты, вязали носки и варежки для солдат на фронте.

Так как новое здание нашей школы сразу заняли под госпиталь, нам пришлось учиться в другой школе в две смены. Девятый и десятый классы мы даже учились в здании городского музея – картинной галереи.

Мы, школьники, помогали госпиталю всем, чем могли. Зимой приходили к раненым с патефоном и пластинками, устраивали концерты: пели, танцевали, читали стихи. Принимали нас всегда хорошо, приветливо – это сразу было видно по лицам раненых солдат и офицеров.

Летом каникул у нас не было. Нас вывозили за Волгу в совхоз на прополку проса, зерновых. Жили мы в сельской школе, спали на подстилках на полу. Ели жидкий пшенный суп, заправленный луком и немножечко салом. Называли его «кулеш». Было очень вкусно. Хлеба же не было совсем.

В первый приезд в совхоз удивило нас то, что в поле совсем не было комаров. Дело в том, что в городе Вольске комары летом были всегда, и мы к ним привыкли. Очень нам нравилось наблюдать, как солнце опускалось за горизонт: как будто горел огромный костер. Очень красиво! Мы такого, конечно, в городе не видели.

На работе в поле мы очень уставали, но были горды, что хоть чем-то могли помочь взрослым, ведь на селе остались одни женщины.

Приходилось нам также работать и в подсобном хозяйстве лётного училища, «валить» лес в районе станции Привольск. Жили мы там в палатках. Страшно нам не было: Вольск не бомбили. Война ощущалась только в потоке раненых и в общей бедности быта.

После 9-го класса все три летних месяца я работала в пионерском лагере пионервожатой в младшем отряде девочек. С мальчиками работала моя учительница. Вначале было очень трудно: ведь я была не намного старше своих подопечных. Потом я привыкла и справлялась с работой неплохо.

В лагере мы тоже не забывали о том, что идет война. В лесу мы собирали для госпиталей и аптек лекарственные травы (консультантом была наша учительница). Помню такой смешной случай. Собирала я с отрядом липовый цвет. А липы в лесу были старые, высокие! Залезла я на дерево, нарвала целую наволочку липового цвета, поднимаясь всё выше и выше. Когда наволочка была полна, я поняла, что надо спускаться. Поглядела вниз и подумала: а как? Дело в том, что у меня было плохое зрение. Я носила очки –4,5, т.е. плохо видела вдаль без них. Но слезать-то надо! Было страшно, но нельзя было показать этого детям. Тем более, что они с восторгом смотрели на меня: «Товарищ Нина залезла так высоко, что её почти не видно за ветками!». Пришлось мужественно и потихонечку спускаться под аплодисменты и восторженные крики.

Когда по радио объявили, что война окончилась, что пришла Победа, я училась в 10 классе. Рано утром я побежала к воротам нашего двора, чтобы повесить флаг. Как мы радовались и как плакали! Да, действительно, это был «праздник со слезами на глазах». Наша школа тогда была женской. Первое желание у нас, девчонок, было тогда: скорее бы вернулись с фронта родные. И, конечно, все мечтали о дальнейшей учебе. Теперь об этом можно было думать, ведь наступил мир. Всем хотелось поехать в Саратов, Москву, чтобы учиться в институтах.

Я поступила на факультет механизации СИМСХ им. М.И. Калинина в 1945 году. Нам, бывшим школьникам, учиться было легко. Тяжело приходилось фронтовикам – многое забылось за годы войны. Мы помогали им как могли. Материально было тяжело: общежитие, столовая с очень плохим питанием. Но молодость брала своё и помогла справиться со всеми трудностями. Студенческая жизнь – это мои самые лучшие годы.

На практике сразу после второго курса я работала и жила в поле, в вагончике. Приехала туда с хлебными карточками, а у них на селе хлеба-то и нет. Ели ржаную «затируху» (мучную болтушку). Так жили до уборки нового урожая. Я тогда заработала 33 килограмма ржи. Отвезла на мельницу, смололи, и я привезла домой ржаную муку. Дома оставались уже только мама и папа (старшие дети разъехались). Родители очень гордились, что я, самая младшая, уже стала «кормилицей» – к хлебным карточкам муку привезла.

А дальше уже была послевоенная жизнь. В 1952 году я вышла замуж за сокурсника Георгия Федоровича Мангушева. В 1953 году у нас родилась дочь Ирина, а в 1958 году – сын Сергей. Сейчас у меня трое внуков – Катя, Маша и Кирилл.

Я продолжала работать. С 1950 по 1951 г. – преподавала в Ак-Булакской школе механизаторов сельского хозяйства Чкаловского района Оренбургской области, куда приехала по направлению вуза. С 1951 по 1952 год была завучем этой школы.

После замужества и переезда в Саратов я работала конструктором в СКБ-5 до 1954 года. Но голодные годы, плохое зрение, преподавательские нагрузки (спала по 3-4 часа) в конце концов сказались на здоровье: гипертония. Пришлось переходить на более легкую, хотя и менее оплачиваемую работу. С 1954 по 1984 г. в течение 30 лет я проработала старшим лаборантом на той кафедре, которую когда-то окончила сама: кафедре сельхозмашин СИМСХ им. М.И.Калинина (ныне СГАУ).