Ах, война!.. Уж столько времени прошло с той войны, которую мы, дети тогда поняли сразу по-взрослому. Наверное, поняли сразу потому, что вся жизнь сразу стала страшной. Страшно было не в том, что мы остались жить в своем же городе, а страшно было провожать на фронт своих же людей, ждать от них писем и не получить их.

Начавшаяся война не дала мне, пятикласснице, поехать на смотр художественной самодеятельности в Саратов, куда мы - большой хор и танцевальный кружок СШ № 1 должны были отправиться как лучшие участники художественной самодеятельности городских школ.

Я не знаю, как могло случиться в моей памяти, что день 22 июня я помню, как будто это было вчера. Хорошо помню свою мать и бабушку какими то новыми для меня людьми. Они сразу поняли, что эта война - надолго, что нам будет трудно. Никаких пищевых запасов у нас не было. Был рядом мой дядя - Чванов Федор Николаевич примерно тридцати лет. И мать и бабушка все плакали почему-то, говоря о нем. Это теперь мне понятно - почему они плакали. Они знали, что его призовут в армию и отправят на фронт, где люди убивали друг друга.

Уже в двадцатых числах июля он получил повестку из военкомата и навсегда ушел из семьи, да и из жизни. Только в октябре месяце 1941 года получили от него одно письмо, и до сих пор никто не знает, что с ним произошло, как он умер, где похоронен - если был похоронен. Погиб на войне и другой мой дядя - муж моей родной тетки - Журавлев Михаил Семенович. И остались мы в доме, стар и млад, всего 10 человек - 5 женщин и 5 моих двоюродных сестер.

В июле 1941 года меня, пятиклассницу, отправили на полевые работы в поселок Смелость. За военные годы, когда я училась в 6, 7, 8, 9 классах, все лето и осень мы не жили дома, ездили на разные работы по селам вокруг Пугачева. На Махорсовхозе выращивали табак и ели три раза в день простоквашу с маленьким кусочком хлеба, в селе Каменка пололи пшеницу и ухаживали за скотом. Будучи девятиклассницей, я оказалась в бригаде девочек, которые пилили лес на Петровом острове, что рядом с селом Криволучье.

Однажды на дежурстве в госпитале (техникум) нас собрала главный врач, по-моему, это была Рахманова Анна Васильевна, и приказала нам не уходить домой, а идти всем на вокзал, где ждали поезд с ранеными бойцами с фронта. До сих пор помню их небрежные лица, прилипшие марлевые повязки. А некоторые носилки подавали из вагона с покойниками, они скончались во время езды поезда. Прошло 60 с лишним лет, но это видение раненых и умерших солдат забыть не удалось. Если то, что мы увидали на станции далекого от войны Пугачева было так страшно, то что же было там, где шли военные действия. Думаю, что теперешним детям и даже старшим детям эта война - только рассказ или чтиво, вроде " Му-Му". А хотелось бы, чтобы молодежь не только понимала ненужность войн на земле, но и что-то делала, чтобы никогда не повторились те страшные дни ужаса, то неизлечимое человеческое горе.