Из воспоминаний Б.В. Федотова
В марте сорок третьего года наш 660-й артполк 220-й дивизии, наступая, форсировал Днепр в районе Холм-Жирковского, что в Смоленской области.
Помнится, впереди нашей четвертой батареи, где я был замполитом, по льду реки без происшествий переправилась на противоположный берег пятая батарея полка. У нас же, не доехав до другого берега каких-то пять-шесть метров, провалилось и ушло под лед первое орудие. В пятой батарее были легкие, на резиновых колесах, современные 76-миллиметровые пушки. А у нас – старые, на огромных деревянных колесах, обитых железом, с тяжелыми массивными, лафетами, чудом оставшиеся со времен русско-японской войны 1905 года.
С помощью шестерки дюжих коней и солдат, взявшихся за лямки, удалось довольно быстро вытащить на берег орудие.
Благополучно переправив через Днепр остальные пушки, батарея двинулась на запад по заснеженной проселочной дороге. Пришлось поставить пушки на лыжи. Не успела батарея проехать и полкилометра, как одна из лыж последнего орудия при раскате задела вражескую мину, спрятанную в снегу у обочины дороги. При взрыве был тяжело ранен командир взвода управления батареи лейтенант Казаринов, веселый юноша-сибиряк, недавно прибывший в батарею после окончания военного училища.
Остановившуюся на дороге батарейную колонну догнали ехавшие в легких санках заместитель командира дивизиона по политчасти капитан Мезрин и начальник штаба дивизиона капитан Овчинников.
Осенью сорок второго года я временно исполнял обязанности комиссара дивизиона и еще тогда коротко познакомился с капитаном Овчинниковым. Узнал и об одной его слабости, которая меня, бывшего трубача школьного оркестра, тронула. Овчинников как дорогую реликвию хранил и таскал с собою по фронтовым землянкам и окопам единственную патефонную пластинку с записью танго Исаака Дунаевского «Дымок от папиросы»... Во взводе управления дивизиона чудом уцелел старенький патефон. Изредка, по большим праздникам, капитан проигрывал полуистертую пластинку. В волнении слушал он тоскующий голос певца, неумело держа во рту папиросу... Он никогда не курил.
…Между прочим, как потом выяснилось, капитан Овчинников остался жив. Прошел всю войну и жил с семьей в г. Ельце, где в свое время была сформирована наша дивизия.
В боях под Ржевом я умирал и воскресал сотни раз, командуя огневыми взводами батареи, которые вели огонь в течение месяца прямой наводкой, находясь от вражеских позиций в 300-400 метрах. Тогда огневые взводы потеряли убитыми и ранеными свыше четырех штатных составов. Вражеским огнем у нас были разбиты три пушки. Все зарядные пушки. Лишь чудом я остался тогда живой. Считаю, что меня спас лишь только Бог...
См. раздел Персоналии Федотов Борис Васильевич