Письмо Титова В.П. Лайшиной Таисии Павловне. 7 января 1945 г.

Персоналия	Титов Василий Петрович
Описание предмета	Г. Саратов, Шелковичная №98, "Главвторцветмет" Лайшиной Т.П. Полевая почта 36421 - "Б" Титов Василий Петрович 7 января 1945 года. Здравствуйте Таичка. Мой искренний привет Вам и тысячи наилучших пожеланий для Вашей жизни и работы, а также желаю Вам хорошего здоровья на много-много лет. Тая, я недавно написал Вам письмо, и Вы простите, - что я напишу еще несколько строк вне очереди. Я не хочу оставить скрытными от Вас и оставить без внимания, временные изменения в моей жизни, в жизни солдата, которые произошли в ночь на 5 января с.г. Я опишу об этом только частично, но точно о всем, что случилось, а также сообщу о новости сегодняшнего дня, хотя это событие (как я все это считаю; и опишу об этом в конце письма) Не принесло море большой радости, кроме как: тоску, какое-то забвение, разочарование. Тая, пятого января 45 года в 02 ч. 20 минут все мы были подняты по тревоге, я, конечно, подумал, что учебная, но нет. В полном боевом мы посадились на машины - "доджи" и ехали 31 минут по спидометру, и приехали к тому месту в районе которого враг двинулся в контратаку. Ему сначала удалось продвинуться на нашу оборону и занять 4 траншеи нашей обороны, но в последней он получил сильный отпор со стороны наших гвардейских частей, в результате чего к вечеру все его атаки были отбиты и мы при поддержке авиации (с воздуха) и "Катюш" (с земли) заняли его две передние траншеи, продвинувшись вглубь на два км. Конечно, много и наших полегло, но и фрицев тоже не меньше. По заданию, мне пришлось уйти к машинам, стоявшим в лесу в 1,5 км от передовой, и когда пришлось возвращаться обратно, я увидел новую группу наших самолетов, летевших к переднему краю и, не заходя за высоту (на юго-западную сторону) я решил остановиться, чтобы посмотреть их действие, но мне не пришлось постоять и полминуты; после всего я шагнул всего лишь несколько шагов, как противник открыл сильный артналет по этой высотке и опушке леса. Впереди меня, не долетая 25-27 м, взорвался первый 57 миллиметровый снаряд; я на это мог только сказать два слова - Да! Судьба. (Если бы не остановился, то сам бы подошел к нему). Но потом, в нескольких десятках метров стали взрываться кругом. Я упал на мороженую землю, запорошенную снегом, так как кругом не было ровика, для того, чтобы укрыться в нем, и мне пришлось лежать вниз лицом, на ветвях елки, лежавшей на снегу, и правой рукой загораживая по возможности голову, хотя это (если подумаешь сейчас) совсем бессмысленно. И верите, Тая, как тягостны были для меня эти минуты. Я ждал чего-то... но нет... Несмотря на то, что приходилось участвовать ранее в жарких боях, но этот налет артиллерии противника заставил меня волноваться, и в этот раз я что-то не чувствовал себя спокойно. Я признаюсь Вам, Тая, мне казалось, что для меня не хватает воздуха, чтобы дышать, и я чувствовал только, как сильно стучало мое сердце. Когда все кончилось, я быстро побежал к переднему краю (в расположе-ние наших огневых) и, говоря с товарищами, тоже чувствовал свое волнение. Товарищи сказали: "Как ты остался жив". Я только ответил, что не знаю, но шинель оказалась пробитой в двух местах. Да, Тая! Обо всем не опишешь, но Вы не подумайте, что я трус, О! Нет, нет. Сердце мое подчиняется разуму. Хотя полностью о жизни и моих некоторых взглядах на все окружающее я не могу описать к Вам, и лишь только потому, что будет зачеркнуто цензурой. Я мог бы сказать Вам все и откровенно, конечно, только при встрече. И Вы, посмотрев на эти мои глаза, которые с чуть заметной улыбкой и радостью смотрели на Вас, поняли бы меня, поверив всему, соглашаясь своими взглядами на жизнь настоящего периода времени, ибо я сказал чисто признательно от всего сердца, "которое, как маятник старинных часов, мерно постукивало бы в моей груди" при встрече нашей... Быть на переднем крае пришлось не долго, всего одни сутки, но за это время произошли большие изменения. Некоторых товарищей уже не стало... Я пока остался невредимым, правда, когда ехали обратно, то немного отморозил большой палец в правой ноге, так как сапоги на мне не наши отечественные, а трофейные: я их снял с немецкого офицера, убитого на поле боя, еще на подступах кВосточной Пруссии он, очевидно, был большим щеголем, и хоть они на номер маловаты мне, но, а так как понравились, то я и взял. Ну, конечно. Тая, простите меня, что пишу о всех таких мелочах, но Вы поймите, что я хочу более подробно описать обо всем, хоть Вы меня, как мне думается, большинство я и ошибаюсь, но мне думается, что я говорю правильно. Так, Тая, или нет? Уж Вы все же простите меня за это. Пока хватит об этом. Сейчас лучше опишу о сегодняшнем дне. Сегодня нам предстала возможность посмотреть на выступления Московских артистов, которые очень хорошо исполняли народные песни, хорошо игралось на скордионах, а одна девушка на гавайской гитаре и пела, а что, я не помню сейчас, так как мои мысли были в глубине нашей Родины. Я о чем-то "таинственном" и загадочном мечтал, но эти мечты были поглощены какой-то мистической силой, способной потрясти все окружающее (мне думается, что и весь мир). Я почувствовал под своими ногами не родную землю, а землю Восточной Пруссии с ее пересеченной местностью, - где может казаться каждому Советскому воину, что для его здесь нет ничего родного и близкого. Его зазвала сюда месть, она зовет нас дальше на запад и мы должны мстить немецким захватчикам за их темные дела, совершенные ими в нашей свободной стране, над нашим свободолюбивым народом. На этом все. Вам желаю счастья в жизни и успехов в работе. До свидания, Тая. С почтением к Вам - Василий. Простите. Я жду. Пишите чаще.
Тип предмета	Документы
Название предмета	Письмо Титова В.П. Лайшиной Таисии Павловне. 7 января 1945 г.