Логинов Дмитрий, Саратов, МОУ Лицей № 15, класс 9 «А»
ИСТОРИЯ ОДНОЙ НАГРАДЫ. ВОЗВРАЩЕНИЕ.
Молодой двадцатипятилетний лейтенант Сашка Логинов устало брел лесом от станции по направлению к своей родной деревне Царевщина, затерявшейся среди лесов Балтайского района. Красивое местечко! Особенно этой весной, весной сорок пятого! Как-то дружно, напористо подули в этом году теплые ветры, и уже через несколько дней оголилась земля, покрылась худыми зелеными травинками. Все в это утро радовало лейтенанта: и небо, голубое совсем по-весеннему, и легкие белые облака, плывущие по нему, словно льдинки в весенний разлив, и надувшиеся на деревьях почки, готовые вот-вот лопнуть и развернуть первую зелень листвы, и лес, стоящий в зеленой дымке, и свежий, приятно пахнущий воздух родной сторонки, и теплый ласковый ветерок, и непроходимая дорога, пропитанная вешней водой и теплыми дождями.
Лейтенант шел и улыбался. Таким счастливым он не чувствовал себя давно. Он был счастлив оттого, что наступила наконец-то весна, по-видимому, последняя военная весна. Оттого, что идет по этой раскисшей дороге домой к матери и братьям, которых не видел целых четыре года. Счастлив оттого, что жив. Оттого, что дошел почти до Берлина, что сражался всю войну честно, за чужие спины не прятался и напрасно не рисковал, что не опозорил он отца, участника гражданской войны.
Он шел и мечтал. О чем? О том, как встретят его дома, в селе, как вымоется в бане, как отоспится на мягкой подушке в чистой постели, в тишине. О том, как утром его разбудит не огонь канонады, а запах свежеиспеченного хлеба или нежное прикосновение ласковых рук матери. В этот теплый весенний денек лейтенант совершенно забыл о войне: он так устал воевать. Апрель... Дом... Тишина... Вот что сейчас важно.
Так, мечтая, он подошел к речке, остановился на мосту, посмотрел на темную холодную воду, и ему сразу вспомнилась война. Нет, не сразу он забудет то, что пришлось ему испытать за эти годы. Война будет всю жизнь следовать за ним по пятам, сниться по ночам, не один еще раз будет он вскакивать с постели в холодном поту, командовать во сне своим взводом, вести прицельный огонь. Но это будет потом, после Победы, а сейчас он стоял на мосту речушки, знакомой с детства, и последний бой явственно встал перед глазами. Тот бой, в котором погиб его взвод, почти вся батарея. Тот бой, за победу в котором ему и еще пятерым солдатам было присвоено звание Героя Советского Союза и дан отпуск на целых две недели домой, впервые за четыре года...
16 апреля войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Георгия Константиновича Жукова начали прорыв на Берлин. Войскам 1-го Украинского фронта, которыми командовал маршал Иван Степанович Конев, нужно было прорвать фашистскую оборону чуть южнее. Линия фронта проходила по реке Нейсе. Чтобы прорвать гитлеровскую оборону, надо было перейти Нейсу, надо было ее форсировать. Реку за минуту не перейдешь. Необходимо навести переправы и мосты. Дело это сложное и небыстрое. Только в месте главного прорыва наших войск нужно было навести сто сорок переправ. Батарее капитана Родия, в которой служил лейтенант Логинов, был дан приказ: форсировать Нейсу, закрепиться на левом берегу и держать оборону до тех пор, пока не наведут мосты инженерные роты и пока не начнут переправляться основные части Красной Армии.
Сколько их было на дорогах войны рек, речек, речушек! Сколько боевых друзей-товарищей погибли на переправах! А ведь многие из них были так же молоды, как он. И пожить-то не успели, и полюбить. Да что там полюбить, поесть досыта. И вот еще одна река на пути к Победе. И ее нужно форсировать. И опять смерть близких ему людей. А может быть, и он сам... Он прошел всю войну, и ни разу не был ранен. Бог и благословение матери хранили его от пули, но не может же везти все время...Но лучше об этом не думать. Нужно выполнить приказ во что бы то ни стало.
Раннее утро. Вот солнце показалось из-за горизонта, шлет свои лучи на землю. А вот и река Нейса. Неприветлива чужая река. Катит молча свои свинцовые холодные воды. Началась переправа. Подхватив свои «сорокапятки», взвод лейтенанта Александра Логинова спешно двинулся к возведенным за ночь понтонам. «Только бы успеть переправиться до начала обстрела», - эта мысль постоянно вертелась в голове лейтенанта.
-Давай! Давай! Быстрее! Дружнее!
- Не робей, лейтенант! Успеем! Немцы раньше, чем час бомбить не начнут. Темно. Они еще спят,- проговорил заряжающий, сержант Кочанов.
- Пока встанут, пока кофею попьют...- попытался шутить рядовой Глухов. Но Колька Коробков перебил:
- Жди-ка! Они за войну свои немецкие привычки подзабыли. Так что налегай дружнее. Быстрее пройдем, быстрее...
Договорить Колька не успел: немцы начали обстрел, изменив своей аккуратности. Вот и дошел русский солдат до Германии. Скоро, скоро кончится война. Еще немного, и войдут русские в Берлин. И чем ближе Победа, тем ожесточеннее бои. Немцы сражаются так, как, наверное, за всю войну не сражались: яростно, упорно, остервенело, не на жизнь, а на смерть, никого и ничего не жалея. И обидно было русскому солдату умирать: пройти всю войну и погибнуть у стен Берлина. Но без этого не будет Победы: трусить и жалеть себя нельзя, особенно сейчас. И это понимали все: и командиры, и рядовые. И лейтенант Логинов хорошо понимал это.
Вдруг рядом, в полутора метрах от понтона, разорвался снаряд. Поднял фонтан воды, окатив солдат, словно из ушата, ледяной водой. Но никто и не почувствовал обжигающего холода. Нужно идти вперед. Взводу лейтенанта Логинова повезло: они без потерь, благополучно добрались до берега, заняли плацдарм и приготовились к обороне своих позиций. Но повезло не всем...
Вряд ли кто из оставшихся в живых забудет этот бой. Постоянный, ни на минуту не прекращавшийся огонь немецких батарей. Танки, ползущие вперед железной лавиной. Удушливый запах пороха и дыма в воздухе. Грязные, покрытые копотью лица солдат. Земля, взрытая снарядами, пропитанная не столько талой водой, сколько кровью погибших солдат. Яростный натиск немцев, стремящихся сбросить батарею в реку, уничтожить, сравнять с землей, чтобы ничто не напоминало фрицам об обороняющихся артиллеристах. Настоящая мясорубка вокруг. Земля, небо, кровь, смерть, танки, дым, орудийный огонь, искаженные от боли и ярости лица солдат смешались в одно целое. Казалось, что все, конец, не выдержит, отступит взвод. Но вот в который раз лейтенант продолжал командовать взводом, пушками, каким-то чудом уцелевшими среди этого ада.
- Огонь! Огонь! - кричал он охрипшим голосом, обезумев, очумев от боя.
Бьет «сорокапятка» по фрицам. Пятеро солдат осталось от взвода, и они здесь при орудии: один заряжает, второй стреляет, двое подносят снаряды, пятый - сам лейтенант. Стреляет пушка.
-Огонь!
-Огонь!
Но выстрел не грянул. Посмотрел лейтенант на пушку, а стреляющий, раскинув руки, убитый лежит. Недолго, коротко на войне замешательство, и снова команда:
-Огонь!
И вдруг рядом с пушкой снаряд ударил. Громом ухнул огромный взрыв, поднял девятым валом землю. Упала земля на землю и сбила солдата Глухова. Засыпан землей солдат, словно и вовсе на свете не был.
- Танки! Танки!
И опять огонь. Не прошли танки к реке, не удалось прорвать оборону. К вечеру немцы устали, и ночь прошла довольно спокойно. А утром снова бой, снова кровь, смерть, боль, страдание...
Вдруг рядом с лейтенантом разорвался снаряд. Не слышал он ни разрыва, ничего, только в голове что-то будто лопнуло. Как остался жив тогда, не понимает, сколько времени пролежал, не помнит - одному богу известно. Очнулся, а встать на ноги не может, голова трясется, в глазах темно, и боль во всем теле. Встал и думает: живой или уже на том свете, понять ничего не может. К действительности вернул его закадычный друг Колька Коробков:
- Очнись, лейтенант! Мы выстояли. Наши переправляются. Мосты возведены. Пехота в атаку пошла. И танки.
Лейтенант улыбнулся какой-то вымученной, выстраданной улыбкой и упал на землю. От усталости.
От всей батареи капитана Родия осталось только шесть пушек, а от взвода лейтенанта Логинова только двое: он и его друг Колька. А через несколько дней лейтенант летел в Москву. И когда Михаил Иванович Калинин, председатель Правительства СССР, в Георгиевском зале Кремля вручал ему Звезду Героя Советского Союза, слезы навернулись на глаза лейтенанта. «Ну, какой я герой? - думал он. - Если бы не мои ребята, то не выстоять нам тогда. Им тоже нужно звезды вручать. Посмертно».
...Александр очнулся от тяжелых воспоминаний и пошел к родному дому...Потом была радостная встреча с родными, рассказы о войне... Потом - долгожданная Победа, известие о которой застало его еще дома... Потом - в 1949 году - демобилизация и назначение директором птицефабрики в городе Днепропетровске... Потом - в 1951 году - клевета и обвинение в том, что будто он не понимает и не поддерживает линии партии, суд и сталинские лагеря в далеком северном Пивеке, куда только самолетом можно было долететь. Три года без права переписки. И боль, которую ему и на войне не довелось испытать: суд счел невозможным носить звание Героя Советского Союза осужденного, зэка. И тут же в здании суда он положил Звезду Героя на стол судьи. Вот так: был герой - и нет героя.
- Но ты знаешь, Димка! А ведь это в конце концов не важно: Герой я Советского Союза или нет. Я честно воевал, за наградами не гнался, карьеристом никогда не был. Главное - мы победили. И уже 60 лет - мир, -закончил свой рассказ ветеран Великой Отечественной войны, старший брат моего деда Логинов Александр Николаевич.